ХАДИ АТЛАСИ

<< Start

СИБИРСКИЕ ХАНЫ.

Истории известно, что до завоевания русскими Сибирью правили татарские ханы. Теперь уже никакими исследованиями нельзя доказать, что отцы и деды этих ханов правили задолго до Чингисхана. В предыдущей главе мы рассказали, как один из восточносибирских ханов Урыс-Инал без сопротивления покорился Чингисхану. Известно также, что и на западе Сибири были ханы, послушные монголам. Поскольку нашей задачей является описание Западной Сибири, мы хотим, по мере наших возможностей, представить вам этих правителей. В самых полных описаниях Сибири, которыми мы располагаем, годы рождения и смерти ханов не указаны, а потому мы тоже не назовем их. Ограничимся тем, что истории известно.

Тайбуга хан.

Судя по историческим свидетельствам, первым среди ханов Западной Сибири упоминается человек по имени Тайбуга. После взятия Чингисханом Бухары (1220 год) киргизский хан^24-3 Тайбуга, сын Мамык хана, попросил у Чингиза себе в правление земли по Иртышу, Тоболу и Торе. Тот дал согласие и закрепил за ним эти территории. Тайбуга оставил земли сыновьям. Миллер по этому поводу пишет, что Чингисхан, взяв с помощью многочисленных войск земли по Иртышу и Ишиму, вполне возможно, по причине их большой отдаленности не стал удерживать в своих руках, а отдал в правление послушному его воле хану, взяв с него клятву верности^25-1. Хотя существуют сведения об отце Тайбуги, о местах его правления, мы не станем приводить их здесь, ограничимся лишь самыми достоверными^25-2.

Сделавшись правителем, Тайбуга хан избрал для своего пребывания место, где стоит теперь Тюмень. Построив там город, он назвал его в честь Чингисхана Чинкидином. Господин Миллер пишет, что развалины старой татарской крепости сохранились на этом месте до сих пор. Они занимают небольшую площадь, возвышающуюся между глубокими руслами Торы и Тюмени, в том месте, где последняя вытекает из современного города. Историк пишет, что татары до сих пор называют Тюмень Чинки, или Чимки-Тора^25-3.

Город Чинки стоит на Торе, а потому Чинки-Тора вроде бы правильное название. Однако если принять во внимание, что "тора" в древнем татарском языке означает город, то вернее будет сказать: город Чинки. "Тора" в смысле "город" употребляется не только здесь. Истории известны названия таких татарских городов, как Бичек-Тура, Яулы-Тура, Кызыл-Тура, Чубар-Тура, Кызым-Тура. А раз так, выходит, что название города возникло не из названия реки, а наоборот, река получила свое название от города. Правление Тайбуги совпало со временем, когда татары держали в трепете весь мир, а потому, естественно, оно было счастливым.

Ходжа хан.

После смерти Тайбуги власть перешла к его сыну Ходже. История не сохранила для нас ничего примечательного, связанного с этим именем.

Мар хан.

Преемником Ходжи хана был его сын Мар. Мар хан был женат на сестре казанского хана Упака. Вначале отношения между ханами были самые дружественные, однако со временем испортились настолько, что Упак однажды неожиданно напал на зятя и убил его. Пленив сыновей Мара Абдура и Ябалака, он увез их в Казань. Как жилось пленникам, неизвестно, упоминается лишь, что оба кончили свои дни в Казани. Хозяином города Чинкидин и прилегающих к нему областей по Торе, Тоболу и Иртышу стал Упак. Нам трудно сказать что-либо по этому поводу, потому что человека по имени Упак среди казанских ханов не было. Это мог быть правитель какого-нибудь небольшого княжества, расположенного между Волгой и Яиком. Известно, что в тех местах в старые времена возникали и исчезали вновь небольшие ханства. В сибирских летописях говорится, что власть доставалась иногда людям, никому не известным, часто недостойным. Приняв это к сведению, можно допустить, что Упак выдавал себя за казанского хана, пользуясь тем, что явился из тех краев. Он правил очень недолго, вскоре потерял трон, а вместе с ним и жизнь.

Мухаммед хан.

Когда Упак брал в плен племянников, один очень преданный своему хану Мару вельможа спрятал его внуков - Мухаммеда, сына Абдура, и Ангыша, сына Ябалака. Оба получили прекрасное воспитание, хорошо зная, чьи они дети. Когда Мухаммед подрос, стал задумываться, как вернуть трон деда и отомстить Упаку, его убийце. Собрав своих сторонников, скопив силы, он уничтожил Упака и всех его приближенных. Город Чинки также был разрушен Мухаммедом. Власть в Сибирском ханстве снова вернулась к роду Тайбуги. Хотя берега Торы были куда привлекательней, Мухаммед решил перенести свой город на Иртыш. Крепость Чинки, с трех сторон окруженная глубокими буераками, а с четвертой крутым валом, выглядела вполне надежной, однако на ровной, со всех сторон открытой местности укрыться от врагов было трудно. По этой причине Мухаммед и оставил старую, построенную дедами столицу.

Облюбовав высокое место на восточном берегу Иртыша, он укрепил его со всех сторон. Это и был Искер, столь известный в истории Сибири город. Расположен он на правом берегу Иртыша, в 16 километрах от современного Тобольска, выше по течению. Некоторые историки пишут, что Искер основан Мухаммедом, однако это не так. Само название города Иске Ур (старый въезд) говорит об этом. Названи е городу было дано туабеками. Старый город Мухаммед превратил в крепость^26-1.

Ангыш хан.

После кончины Мухаммеда на его место заступил двоюродный брат Ангыш, тот самый, которого вместе с Мухаммедом укрыли от Упака. Этот хан не совершил ничего заслуживающего наше внимание, а если и было что-то, то история не запечатлела его заслуг.

Касым хан.

После Ангыша правил сын Мухаммеда Касым. Он оставил после себя сыновей Бикбулата и Ядкара, которые и правили Сибирским ханством. О Бикбулате более ничего в истории нет, а вот о Ядкаре сведений осталось довольно много, а потому поговорим о нем отдельно.

Ядкар хан^27-1.

Время правления Ядкара в Сибири совпало со страшными событиями, когда мусульман-татар, исконных хозяев земель, топили в реках крови, чтобы отобрать у них власть и лишить независимости. В 1552 году Казанское ханство было полностью уничтожено русскими, так что возрождение стало невозможным. Полное разорение государства, существовавшего до того времени много столетий, завершилось крещением последнего казанского хана Ядкара. Было ясно, что та же участь ожидает весь татарский народ. Падение Казанского ханства, бывшего сердцем всего татарского мира, предвещало близкий конец и другим татарским ханствам. Подчеркивая огромную важность для русского государства завоевания Казани, Соловьев писал, что в истории Восточной Европы взятие Казани и водружение креста на берегах ее рек - событие чрезвычайной важности. Он пишет, что героические усилия были необходимы для того, чтобы избавить христианство от ислама и защитить русские земли от грабительских набегов варваров (мусульман)^27-2. В самом деле, падение Казани означало для татар начало конца всего татарского мира, который в недалеком будущем окажется развеянным в прах. Однако сами татары этого не понимали. В их отношениях почему-то не было ни дружбы, ни любви, ни братства, ни чувства единства, они словно превратились в диких зверей и лишь хмелели при виде крови сородичей. Даже волки не едят волчьего мяса, зато эти с жадностью рвали на куски своих братьев по вере и крови, прямо-таки дрожали от радости, когда за малую выгоду могли продать их. Как исчезает снег в лучах жаркого солнца, так и они, сгорая от нетерпения, торопили свой конец, без содрогания делая все, что противно духу ислама и человечности, не гнушаясь ничем. Если поступки русских можно еще как-то понять, поскольку они прикрывались борьбой за интересы нации и веры и это принесло им в конце концов выгоду, то все, что творили татары, напротив, было лишь предательством веры и совести^28-1.

В 1555 году хан Ядкар отправил к царю Ивану из Сибири послов, чтобы поздравить со взятием Казани и Астрахани. Пресловутый Шагали, имя которого примелькалось в истории Казани, умудрился поздравить Ивана Грозного прямо в день падения Казани, опередив Ядкар хана на три года. Сибирский хан не только поздравил русского царя с победой, но сам просил прибрать к рукам Сибирь и назначить дань, чтобы присылать сборщиков дани. Послы от имени Ядкара и всей земли сибирской клялись исправно платить ежегодно по одной собольей и одной беличьей шкурке с каждого темноволосого человека, живущего в Сибири, уверяя, что там проживает 30700 человек^28-2. Иван милостиво прибрал к рукам сибирского хана вместе с его владениями и назначил Дмитрия Коробова сборщиком дани. В ноябре 1556 года Коробов вернулся в Москву. Вместе с ним прибыл Баянда, посол Ядкара, и вручил Ивану 700 собольих шкурок, что было гораздо меньше обещанного. Хан оправдывался тем, что на него напал Шайбан хан, взял в плен много людей, так что собирать дань стало трудно. Однако Коробов уверял, что хан мог бы собрать дань, да не пожелал. Иван был разгневан. Он приказал обобрать Баянду и бросить в тюрьму. К Ядкару были отправлены татарские мурзы Даулетходжа и Сабана с приказом довести дело до конца.

В сентябре 1557 года послы вернулись, вместе с ними Ядкар отправил Иштимера с товарищами. Они привезли 1169 соболей. Из них тысяча была данью, сто штук полагалось сборщику, а 69 должны были заменить белок^28-3. Вместе со своим ханским знаком Ядкар прислал грамоту, в которой заверял царя в преданности и клялся исправно платить дань. Иван освободил Баянду, милостиво допустил к своей особе и позволил вернуться в Сибирь, приставив к нему двух татарских вельмож - сборщиков дани на следующий год.

Отдавая себя в руки русского царя, Ядкар считал, что под покровительством Москвы ему будет надежней. Однако от Москвы его отделяло слишком большое расстояние, так что рассчитывать на ее помощь во время набегов соседей не приходилось. То же расстояние придавало решимости его врагам, мечтавшим завладеть его землями. Ядкар хан хорошо понимал, что ждет его впереди. Одному из русских людей^29-1 он сказал однажды: "Я теперь собираю для вашего царя ясак, отправляю послов, для меня наступили очень плохие времена. Я теперь воюю с киргизским падишахом. Киргизский падишах одолеет меня. Сделается падишахом над Сибирью! Вам, конечно, все едино - ясак царю станет платить он".

В те дни в Москву прибыло три посла: Чибичин от Ядкара, Мамин Шаех от Мортазы, Таукин от Ахметгерея. Каждый явился, чтобы просить для своего хана помощи. Однако Иван обошелся с ними сурово и приказал отправить в тюрьму. Вскоре хан Кучум напал на Ядкара, и дань из Сибири поступать перестала. Ногайский вельможа просил Ивана за Таукина и Мамин Шаеха, но принят не был. Зато посол Ядкара Чибичин 15 сентября 1563 года был выпущен на волю^29-2. Причиной освобождения было известие о поражении Ядкара и переходе власти в Сибири к хану Кучуму. Захватив Искер, он убил Ядкара, Бикбулата и взял правление в свои руки. Лишь сын Бикбулата Саедек остался в живых, бежав в Бухару (а может, кто-то отправил его туда, чтобы избавить от участи отца).

Убийство Ядкара Кучумом и переход власти в Сибири от рода Тайбути к роду Шайбан хана русские историки относят к 1563 году^29-3.

Западно-Сибирское ханство Чингисхан передал Тайбуге хану в 1220 году, когда завладел Бухарой. Выходит, Тайбуга со своими потомками царствовал в Сибири 343 года. А если считать с момента его смерти, наступившей в 1227 году, получается 336 лет. Ханов из рода Тайбуги вместе с ним самим насчитывается семь человек. Если включить в это число также хана Упака, то получится восемь. За 336 (343) лет всего восемь ханов - явление необычное. Казалось бы, жизнь восьми ханов не может заполнить столь долгий срок, их должно быть больше. Однако ханы из рода Тайбуги ладили между собой, любили друг друга. Кроме того, природа тех мест способствовала здоровью, а потому все они дожили до старости, правили много лет. Миллер придерживается того же мнения^29-4.

Хан Кучум не имел отношения к роду Тайбуги. Роль его в истории Сибири особая, поскольку именно ему пришлось отстаивать независимость Сибири, воевать с русскими, поэтому мы решили, что о нем уместнее будет поговорить позже, когда речь пойдет о завоевательных походах русских в этот край.

<< Start        < Prev        Next >