Я - ТАТАТРИН

Агдас Бурганов.

Доктору исторических наук, почетному академику АН Республики Татарстан Агдасу Хусаиновичу Бурганову 17 октября исполось 85 лет.

В этом году Агдас Хусаинович отмечает тройной юбилей. Его 85-летие совпало с 55-летием научно-педагогической деятельности и 60-летием Великой Победы.

Агдас Хусаинович прошел всю войну, начал службу рядовым и закончил в 1947 г. в чине майора. В 1946 г. окончил Всесоюзный юридический заочный институт экстерном за два года с красным дипломом. Затем его направили в аспирантуру МГУ им. М.В.Ломоносова, где он получил степень кандидата исторических наук.

А.Х.Бурганов 20 лет проработал в Казани. В 1966 г. защитил докторскую диссертацию по теме: "Октябрьская революция и мелкобуржуазные партии", однако ее утвердили только в 1990 году, когда были сняты ограничения на свободную научную и творческую мысль в стране.

В 1973 г. Агдас Хусаинович переехал в Москву. Работал доцентом в Московском институте гражданской авиации, затем в Московской консерватории, где получил звание профессора. Затем продолжил работу в историко-архивном институте, реорганизованном в 1990 г. в Российский государственный гуманитарный университет.

А.Х.Бурганов разработал свою концепцию вывода России из социально-экономического тупика. В ее основе - идея собственности, создания в обществе мощного слоя среднего класса собственников. Мировая история показывает - наличие такого класса обеспечивает политическую и социальную стабильность государства. Основные идеи изложены в книге "Философия и социология собственности: российские реалии", "Откуда и куда идешь, Россия?" и других работах.

Мы представляем нашим читателям отрывки из автобиографического очерка А.Х.Бурганова "Несколько страниц из моей социобиографии: почти обо всем".

Не русофоб я, я - татарин

Наверное, было бы фарисейством не сказать о моей, если хотите, национальной самоидентификации. Вопрос не простой. Будучи приобщен к русскому языку с восьми лет, к русскому образованию с десяти, я объективно человек русской культуры. Не мыслю себя без ее высоких форм, но не только. Когда слушаю волжские страдания, частушки, на которых формировался мой музыкальный вкус, еле сдерживаю слезы или норовлю пуститься в пляс.

Благодаря знанию татарского языка я не совсем отошел и от культуры своего народа. Читаю художественную и социально-политическую литературу, не часто прибегая к словарям. Могу и писать, подчас калькируя с русского, на что, правда, уходит много времени, которого, к великой моей печали, осталось у меня не так уж много. По этой причине не утруждаю себя писанием трудов на родном языке. Эту роскошь позволяю себе лишь в эпистолярном жанре. Печально, конечно. Пользуясь случаем, приношу свои извинения переводчикам за трудности, которые доставляю; я им бесконечно благодарен за их труд, усугубляемый сопряжением моих научных упражнений с тем, что один из моих переводчиков назвал "обильным потоотделением души". Надо сказать и то, что перевод с русского (и любого другого европейского) языка на татарский усложнен терминологической бедностью последнего. Она продукт многовекового негосударственнического статуса татарского, усугубленного при советах усердием не по разуму татарских русофилов, исключивших из употребления так называемые "арабизмы", "фарсизмы" и т.п. Интересно было посмотреть на русский язык, очищенный от англицизмов, латинизмов и прочих европейских "измов", а также "татаризмов"! Что бы от него осталось.

В представлении иных русофилов из числа татарстанских русских я татарский националист. В советской интерпретации, в негативном смысле. Один близкий мне русский ученый из Казани считает меня даже русофобом. Судя по всему, потому, что я опечален судьбой русской нации. Будучи по натуре несколько прямолинейным и резковатым, не стесняюсь говорить то, что думаю. Не похвальбой самоуспокаивающей можно вылечить больное общество, а правдой об истинном виновнике его бедствий. Таковым является господствующий класс в лице государственной бюрократии, которому нужна не "ласка", а "такса". Я не отождествляю бюрократию с народом, как того хочет она сама.

За сегодняшнее положение не мешало бы вину принять народу и на себя. Другой вопрос, что народ сегодня таков, каков он есть. Потому как воспитан государством. Должно быть наоборот. Значит, народу нужна самокритика, другой взгляд на свою историю. Я не в телячьем восторге от истории своего народа, как иные гении от истории народа русского. Меня бы устроила другая, более гуманная история. Это не означает того, что не надо пересматривать устоявшиеся оценки прошлого. Я поддерживаю постановку вопроса, данную Д.Лихачевым о необходимости народного покаяния. Покаяться, значит направить свои усилия, свою совесть на недопущение того злого, что было сделано как нашими предками, так и нами самими. Особенно и непременно в этом нуждается великая нация, потому что она может умножать зло, у нее есть для этого физические возможности. Достойный подражания пример показывает немецкий народ, вожди которого считают своим долгом принести извинения всем народам, пострадавшим от агрессии национал-социалистов.

Нет нужды муссировать плохое в межнациональных отношениях. Но лакировать прошлое, черное называть белым тоже не следует. Как это делают иные философы-публицисты, лишь раздражая осведомленную публику. В.Аксючиц ничтоже сумняшеся утверждает, что "русский народ-государствообразователь создал многонациональное государство, не уничтожив, не поработив и не крестив насильственно ни одного народа", причем эта фальшь подается как "беспрецедентный в мировой истории факт".

Этому лидеру христианской партии России придется напомнить высказывание одного из близких ему по мировоззрению писателей XIX века К.Леонтьева: "Христианин может быть святым, но не может быть честным". О "святости" Аксючица помолчим, еще хуже с честностью. Приведу несколько фактов, описанных в документах, хранящихся в архивах Казанского госуниверситета. "Татар-мусульман выгнали из Казани, а мечети разметали. В городе не позволено было жить ни одному татарину, а только русским". Вот выдержка из Указа царя Федора Ивановича: "А которые новокрещеные крестьянские веры крепко держати и поученья митрополита и отцов духовных слушати неучнут, и вы бы тех велели смиряти, в тюрьму сажати и бити во железа и в цепи сажати", и прочее. В челобитной, поданной царю Алексею Михайловичу, татары писали: "Воевода Алексей Малышкин посадил нас, холопей твоих, в тюрьму и мучил, сажал в цепи и в железа, и нудил нас, холопей твоих, сильно креститься... а мы, холопы твои, желаем быть в своей басурманской вере"; сопротивление насильственному крещению носило и повстанческий характер на протяжении не одного века.

Согласно Аксючицу "осознание славного прошлого - залог достойного будущего". Надо понимать так, продолжаем в том же духе. По сравнению с первой (1995-1996 гг.) чеченской войной, в которой русские вооруженные силы потерпели поражение, они "сегодня, - торжествует автор, - одерживают победу только потому, что проявились признаки государственной воли, пробуждается патриотическое жизнеощущение". 150-миллионная Россия с армией, превосходящей числом все население Чечни вместе с боевиками, хвастает тем, что она "побеждает". Стирая с лица земли города и веси, "разметав" чеченский народ по всему миру, создав для него концентрационные лагеря и палаточные городки для беженцев (зимой!). Мне жалко потомков, которым придется все это читать в учебниках истории!

Невежественность чиновников и специалистов Министерства образования приводит к тому, что в детских сказках русские богатыри побеждают "поганых татар". Какую реакцию ожидают авторы таких псевдопатриотических пассажей от семи миллионов российских татар и еще десятков миллионов россиян, имеющих татарские корни и близких родственников?

Не хотел бы, чтобы то, что скажу ниже, воспринималось как бахвальство. Первым адекватную характеристику русской нации и ее истории дал русский философ, предки которого происходили из татар, П.Чаадаев: Россия выпала из европейской истории. После него занялся исследованием русского народа Н.Бердяев, происхождением тоже из обрусевших татар. Я автор книги "Откуда и куда идешь, Россия?" Когда стал вопрос о ее издании на татарском языке, я дал ее почитать одному руководящему ученому. Он сказал: "Я горжусь тем, что эту тему поднял и осветил ни кто иной, как ученый татарского происхождения".

Наблюдая кричащую разницу в благополучии татарских и русских деревень, бедность и обезлюживание последних, я пытался объяснить это неукорененностью русского человека, бытованием на чужой земле. Казалось бы, четырех-пяти веков достаточно, чтобы захваченные земли освоить настолько, что в них проросли собственные корни. Ан нет. И на своей земле, у своих истоков, в Нечерноземье, та же история. Значит, главная причина порухи заключается в том, что земля никогда не была в собственности простого человека. В силу чего он как мотылек легок на подъем, склонен к поискам "подрайской землицы", своей-то нету.

Человек без собственности что бомж. Это беспочвенничество в основе всех основных черт души русского человека. Я хочу помочь ему открыть глаза, дабы взглянул на свою жизнь, отбросив напрочь зашоривающие его взгляд и ласкающие его слух слова о величии Руси и русского народа. Ни один добропорядочный человек не может радоваться бедам других. Тем более соседних народов.

Татары и русские давно живут в теснейшей взаимосвязи. Взаимовлияние огромно и в дурном, и в хорошем. До недавних пор больше в первом. С началом перестройки, вроде бы, вектор влияния татар на русских изменился. Если в прошлом они способствовали формированию имперского государства, передавая им золотоордынское наследие, то теперь продемонстрировали здравый подход к федерализации унитарной России. Следующим шагом, думается, будет существенный вклад в рыночном преобразовании страны.

Не умирая от скромности, завершу этот сюжет характеристикой, данной мне одним руководящим московским коллегой: "Привет лучшему татарину!" Он правильно полагает, что среди татар есть лучшие, обыкновенные и худшие, в числе последних русофобы.. Так же, как и в рядах русских: лучшие, обыкновенные и худшие - татарофобы.

Отчего татарину не нужен переводчик

Самовлюбленность иных представителей русской "элиты", в особенности обрусевших татар, не имеет предела. В кругу близких мне людей я обмолвился, что сегодня встречался с одним высокопоставленным татарином, и он, провожая меня, назвал "Агдас абый", пожелав здоровья и встреч в будущем. Один из слушавших меня бросил: "Человек деревенской культуры". Другой собеседник пояснил, что татары пребывают еще в традиционном обществе в отличие от русских, достигших городской цивилизации. В условиях последней, согласно логике сказанного, уже ни к чему такое подчеркнутое уважение к старшим.

Не все в традиционном обществе плохо и не все хорошо в городской цивилизации. Прогресс предполагает преемственность. Многовековая звериная жестокость государства по отношению к своим подданным дала соответствующие плоды. Люди стали и к друг другу относиться соответственно. Что особенно усилилось после раскулачивания крестьянства и массовых репрессий, продолжавшихся с конца 20-х по конец 30-х, вновь потом начатых в конце 40-х и прерванных только смертью тирана.

Разумеется, положение инонационального писателя (ученого) в этой ситуации предельно щепетильно, уязвимо. Но я, являясь человеком двух культур, из которых каждая мне "дороже", этого не чувствую, и действую по принципу: "Если не я, то кто же?!" Прошу своих русских коллег и товарищей понять, у меня нет ощущения раздвоенности, я есть в едином лице татаро-русский (русско-татарин). Как бы некий потомок Золотоордынского ханства в Российском государстве. Синтетический, что ли, плод этого социально-политического симбиоза. Акцентирую на татарской стороне своей личности по причине ослабленности татарской нации.

Что же касается термина, понятия "националист", то его приемлю относительно своей нации (так же как и любой другой, в том числе русской). Ее национальной идеей считаю самосбережение и развитие в труднейших условиях ассимиляторского процесса, идущего безостановочно с момента завоевания Россией Казани. Здесь заглавная роль принадлежит татарской интеллигенции. Ей предстоит помочь народу освободиться от гибельной классово-противопоставляющей, раздирающей нацию, антисобственнической нищенской психологии. Перейти от нее к психологии национально-объединяющей. Пришла пора остановить начатый большевиками под флагом "пролетарского интернационализма" процесс стирания с этнической карты мира многих народностей.

Человечество живо многообразием. Нельзя без последствий апокалипсического характера умножать мартиролог нации. Пора завести "Красную книгу" исчезающих этносов. Эти суждения уместно подкрепить религиозными соображениями.. Все религии, полагаю, утверждают, что человечество возникло и развивается в соответствии с Божьим замыслом в том составе, каковой есть. Следовательно, стремление ассимилировать малые нации противоречит деяниям Творца.

Не менее важна субъективная сторона проблемы. Законно желание каждой личности оставаться самой собой. Тем более это важно ныне, когда выживание человечества определяется сбережением и приумножением того, что дано природой, а именно, "человеческого капитала" (Ф.Фукуяма). В принадлежности человека к определенной нации есть нечто не очень-то объяснимое разумом, это впитывается с молоком матери, проявляется с младых ногтей. Иначе чем объяснить восторг оторванного от родных мест человека от ненароком услышанной, родной ему с детства, мелодии?

Каждой нации присущи свои черты, как положительные, так и отрицательные. Первые надо пестовать, со вторыми нещадно бороться. К татарским национальным чертам я бы отнес исключительное упрямство, жизнестойкость, геройство, готовность к самопожертвованию, удивительное тяготение к дружбе. Особо выделю толерантность татар, отсутствие в их психологии такого подлого свойства, как ксенофобия. При неродственности, чуждости татарскому языку русского языка татарин овладевает им, хотя и с большим трудом. Поэтому "татарга толмач кирәкми". Он свободно вступает с людьми любой национальности в соседские, семейные и деловые отношения.

Не могу обойти проблему межнациональных браков. Быть их категорическим противником невозможно, но содействовать, поощрять не стоит. Нас не так много, чтобы одаривать других своими, как правило, наиболее продвинутыми в культуре людьми. Почему я так говорю? Исхожу из своего опыта.

Моя дочь талантливый ученый, владеет иностранными языками, но не своим татарским (по моей и ее матери-татарки вине). Вышла замуж за русского, родила русского сына (и по языку, и по паспорту). Тот женился на татарке, родившей ему русскую девочку (по имени, естественно, будет и по существу). Сам я после смерти жены вступил в брак с обрусевшей белоруской, подарившей мне сына Тимура. Он без нашего вмешательства избрал татарскую национальность, но по языку и культуре это человек русский. Его мать настаивала на обучении его татарскому языку, я же на это не имел времени, а если сказать по совести, не было большого желания воспитывать сына татарином. Сталинская национальная политика убедила нас в том, что национальные языки, за исключением русского, китайского, английского, французского и, кажется испанского (или немецкого) - исчезнут.

Мой покойный друг, крупный ученый, и его жена были настоящими татарскими интеллигентами. Их дети и внуки уже обрусевшие или вовсе русские. Ныне здравствующий мой друг - крупный татарский писатель. Его дочь, талантливый филолог, не знает родного языка. Есть еще один друг, он на каждом перекрестке провозглашает слово "татарство". А его дети не знают родного языка...

Национальное чувство никогда не исчезает, оно лишь дремлет и, рано или поздно пробуждается. Происходит это чаще всего в зрелом возрасте, ближе к старости. Последняя и без того не май, не усеяна цветами. Как молодость, когда человек брачуется, не заботясь о познании национальной души будущей своей половины, а ведь она со временем покажет себя. В национально-смешанном браке лишаешься возможности повседневно слышать мелодию родной речи. Услаждающей душу, навевающей думы о детстве, родителях, родных просторах. О том радостном, что тебя окружало, вспоило и вскормило, когда ты был самим собой, так сказать, пребывал в ситуации полной самоидентификации.

Агдас Бурганов.
«Татарские новости» №10 (135), 2005г